ВОЖДЬ КРАСНОКОЖИХ: жуткие приключения пятилетнего Богдана Корогодина в Кривом Роге
Инспектором Жовтневого райотдела полиции составлен протокол об административном правонарушении (насилие в семье) в отношении опекуна (родной тети) пятилетнего Богдана Корогодина - завуча одной из школ Кривого Рога Анны Печерской (в настоящее время - в декретном отпуске). В это же самое время, не уведомив об этом Анну Александровну, ребенка попросту похитили: сначала сотрудники детсада №118 отвезли проблемного во всех отношениях малыша - в приют, а через некоторое время ребенок оказался в закрытой одиночной «камере» инфекционной больницы (Соцгород). И это притом, что мальчика, по рекомендации врачей и психологов, нельзя ни на секунду оставлять без присмотра.
Судья одноименного районного суда Наталья Ваврушак, рассматривающая данное административное производство, направила его для принятия соответствующего решения в местную прокуратуру №2. Возможно, по факту незаконных действий со стороны должностных лиц правоохранители откроют уголовное производство.
Фото 1 - Блажиевская Антонина Васильевна
Фото 2 - Головко Анна
Это мои племянники! Я их никому не отдам!
Эта история похожа на триллер с похищением ребенка. Но в криворожском варианте никто за малыша не требует выкуп. Да и выкрали мальчика не злодеи в масках, а должностные лица детсада, в котором он «работал». Говорю, «работал», потому что большинство детей ходят в детсады на работу. Не хотят, но надо. Родители тоже ведь не хотят ходить на работу, но есть такое слово - надо!
С этой драматической историей, наших читателей в стенах Жовтневого районного суда знакомит та самая «деспотичная» женщина, как ее окрестили должностные лица, а затем закрепил своей подписью инспектор полиции - Анна Печерская.
- Два года назад умерла моя родная сестра, - рассказывает Анна Александровна. - Остались сиротами трое детей от разных отцов. Трое мальчиков, младшему было всего лишь два с половиной месяца. Последним так сказать мужем у моей сестры был наркоман. Одним словом, семья асоциальная. Дети голодали, оставались без присмотра, их неоднократно забирала служба… После смерти сестры мне представители службы заявили прям в лоб: ну вы ж откажетесь от детей? У меня сложилось такое впечатление, что самого маленького они уже теоретически пристроили.
Да ничего я не буду подписывать, отвечаю им. Я забираю всех, это мои родные племянники! Вот так вот перед фактом поставила и мужа. Через что, в первую очередь, он прошел, передать сложно. У меня и свой (на сегодня 12-летний) сын есть, самый старший среди четверых детей. И стали мы детей отхаживать, лечить, реабилитировать, одевать, обувать, потому что мы забрали их практически голыми. Стала я опекуном.
Парень еще тот!
Но самым проблемным оказался Богдан (сегодня ему пять с половиной лет). Ребенок состоит на учете в ПНД, его мозг насыщается кислородом только на 40%. Мы проходим с ним курс лечения и реабилитации. И этот курс еще не закончился, его прервали. Дело в том, что в своей жизни Богдан много чего насмотрелся от наркомана, проживавшего с ним в одном доме, голодал и так далее. Его нельзя ни на секунду оставлять без присмотра. Вы бы видели, что он творит дома: погрыз новый шкаф, рвет одежду, сломал кровать, распотрошил матрас. Мальчик-цунами, всё сметает на своём пути. Днем не спит, зато просыпается в шесть часов утра, и после этого ни мы с мужем, ни дети уже уснуть не можем.
В детсаде может кого-то ударить. И главное - ворует. Ворует всё: деньги, машинки и даже бусы у девочек. И когда я прихожу его забирать, Богдан мне все это украденное отдает. Я тут же возвращаю эти вещи их владельцам. Он осознает, что деньги не сможет истратить, но понимает, что они ему нужны. Это не клептомания, это целенаправленные кражи с умыслом. Оно, всё ворованное, ему пригодится! И мы с мужем потихоньку пытаемся его перевоспитать. Трудно, но пытаемся. Над ребенком работаем не только мы, но и психологи. Конечно, мы осознаем, что мальчик такого в своей жизни насмотрелся и пережил…
Парень наш - с бурной фантазией. Может спокойно возле меня на кухне гулять, а потом как только я кому-то звоню по телефону, он подбегает и кричит в трубку: «Помогите!». Он легко вошел в доверие к поварихе детсада, она его и подкармливает. Это понятно, дети в свое время изголодались. Но мы над этим работаем. У нас дома режим, дисциплина, это и касается приема пищи. На самом деле ребята постоянно хотят кушать не потому, что они голодные. Прошлое накладывает свой отпечаток: ешь сейчас и много, потому что потом может и не придется покушать.
Как-то Богдан пришел домой и на мою просьбу отреагировал так: «А кто ты мне такая? Мне в садике сказали, что ты мне никто». Так я теперь и не знаю, верить в это или нет. Как я уже сказала, Богдан склонен ко лжи. Об этом говорят и специалисты в своих выводах.
10 марта этого года Богдан в очередной раз украл в садике мелочь, свыше одной гривны. Я вечером дома начала с ним беседовать. Уже давно обещала дать ремня. И он об этом помнил. Поэтому и сказала в игровой форме: подходи, заслужил, сейчас получишь. И он подошел, развернулся ко мне спиной. Я ударила легонько его по попе два раза ремнем. И Богдан как ни в чём ни бывало, продолжил заниматься своими делами.
А на следующий день мы с ним направились на очередное обследование в Центр первичной медико-санитарной помощи №3 к врачу-инфекционисту. Я подчеркиваю, к инфекционисту. Никаких телесных повреждений на теле ребенка не было, о чем записано в медицинской карте. Ребенок здоров. Затем я отвела его в родной детсад №118, расположенный возле нашего дома на улице Электрозаводской.
Ребенка приняла воспитатель. А теперь вопрос: если я такая опасная для ребенка, то почему сотрудница детсада не проверила, есть ли на теле ребенка телесные повреждения? А откуда им быть, повреждениям: только-только его осматривал врач - не было на теле Богдана никаких синяков.
(А дело даже не в «деспотичности» Анны Печерской, какой ее видят сотрудники детсада №118 и службы по правам детей (или отсутствии таковой). Далее - это уже цитата из умной книжки: «Ежедневный утренний прием детей в детских садах должен проводиться воспитателями, которые опрашивают родителей о состоянии здоровья детей, ОСМАТРИВАЮТ зев, КОЖУ, при наличии показаний измеряют температуру тела». - Авт.)
Вам предъявлено «обвинение»! Удивлены?
В этот же день в 14.00 мне позвонил инспектор полиции Жовтневого районного подразделения Юрий Гусев и попросил подъехать. А затем Юрий Николаевич меня ошарашил тем, что намерен составлять админпротокол о насилии в семье. Мол, есть заявление. Прошу его, покажите мне это заявление. Нет. Есть, говорит, фото с синяками на теле ребенка. Прошу - покажите. Отказывает. Кто заявитель, кто свидетели? Не говорит.
(Справка редакции. Речь идет о статье 173-2 часть 1 Кодекса Украины об административных нарушениях: «Совершение насилия в семье, то есть умышленное совершение любых действий физического, психологического или экономического характера (применение физического насилия, не причинившее физическую боль и не повлекло телесных повреждений, угрозы, оскорбления или преследование, лишение жилья, еды, одежды, другого имущества или средств, на которые потерпевший имеет предусмотренное законом право, и т.д.), вследствие чего мог быть или был нанесен вред физическому или психическому здоровью потерпевшего, а равно невыполнение защитного предписания лицом, в отношении которого оно вынесено, не прохождение коррекционной программы лицом, совершившему насилие в семье, - влекут наложение штрафа от трех до пяти необлагаемых минимумов доходов граждан или общественные работы на срок от тридцати до сорока часов, либо исправительные работы сроком до одного месяца с отчислением двадцати процентов заработка, или административный арест на срок до пяти суток».)
Ребенка нет, и не будет!
Иду вечером этого же дня в детсад забирать ребенка. Мне говорят, нет его. Как нет, куда вы дели Богдана? Мне об этом не говорят. И это не первый раз меня футболят. Работники детсада ни разу не пришли в нашу квартиру, ни разу не интересовались бытовыми условиями проживания Богдана. Но зато всегда верят выдумкам ребенка. И вот таким образом они все это время строят отношения со мной. Мой образ, как опекуна, рисуют на рассказах Богдана. Просила: поговорите с ребенком со своей стороны: он же ворует в садике, притом каждый день. Ноль реакции. Я же вас, уважаемые, предупреждала, что у Богдана - склонность к воровству, вызванная, цитирую медиков, «недоразвитостью эмоционально-волевой сферы из-за органического поражения головного мозга, и как следствие - несформированность моральных норм относительно возраста плюс амнезии (асоциальная семья в прошлом)».
«Вы похитили малыша!»
Так это же похищение! А как понять по другому? Я обращаюсь к адвокату, тот мне советует обратиться в горисполком в службу по правам детей. Но уже вечер пятницы. Кого я там, в горисполкоме, найду?
На следующий день к нам домой пришла агрессивно настроенная группа людей.
Это было похоже на обыск. Они уже пришли, как говорят, с обвинительным уклоном. Представители службы уже настроились: заглядывали в холодильник, рыскали по квартире. Хватали детей, раздевали, осматривали. О, говорят, вот на ребенке красное пятнышко. Да посмотрите, говорю, мальчик носит подтяжки. Что непонятно? А вот у второго тоже пятнышко. А вы не видите, продолжаю, что ребенок ползает по полу. Одним словом, служба вынесла вердикт: что я - ходячая угроза, со мной опасно оставлять детей. Ну, раз так, говорю, забирайте их, если я угроза. Они носами покрутили, составили акт и ушли.
Обратилась я в горисполком к руководителю службы Ларисе Хоружевой. Лариса Николаевна при мне звонила, выясняла. Оказалось, что Богдан находится в Центре социально-психологической реабилитации детей №1, что на 129-м квартале. А почему меня не поставили в известность, почему этот факт от меня скрыли? На каком основании у меня забрали ребенка?
Направляюсь в Центр. Его руководство говорит: пиши заявление, и мы тебе разрешим видеться с Богданом один раз в неделю в присутствии администрации. Встречаюсь с Богданом. Он - как будто ничего не случилось. А ну, говорю, покажи, где у тебя синяки? Он показывает. Это ужас! У него синяки с внутренней стороны обеих ног выше колен и до самого паха! Получается, что эти синяки он получил в детсаде, а потом руководство учреждения решило этот факт утаить путем изоляции ребенка?
А как мне еще думать? Судите сами. В детсаде имеется заведующая Наталия Хрищенко, методист Татьяна Кузьменко, воспитатель Антонина Блажиевская, в службе - главный специалист по вопросам опеки Жовтневого райисполкома Оксана Доронина. Если я действительно являюсь тираном, то почему меня не вызвали, почему не провели беседу, почему не составили акт и так далее. Вот, сказали бы мне, вы привели в садик ребенка, а он весь в синяках… А так, втихаря, за моей спиной, что-то там порешали, а инспектор полиции с потолка составил админпротокол. А в это время даже не поставив меня в известность, похищают ребенка, о местонахождении которого я не знала в течение четырех суток. Где это видано?
(По информации нашего консультанта, воспитателя одного из детсадов, синяки в указанных выше местах могут образоваться в случае, когда ребенок неудачно припарковался на седушку детской качели. То есть, малыш не успел сесть, а его партнер, находящийся в качестве противовеса на другой стороне, это уже сделал. И седушка бьет ребенка между ног. - Авт.).
И заметьте, что мальчика отвели в этот Центр не представители службы и полиции, а обычный воспитатель Антонина Блажиевская вместе с психологом детсада Анной Головко. Эти люди наделены подобными полномочиями?
Я написала заявление в Жовтневый районный отдел полиции и прокуратуру с требованием открыть уголовное производство по статье 364 УК Украины (превышение служебных полномочий) в отношении в первую очередь сотрудников службы и всех причастных к принятию решения о похищении ребенка. И второй пункт моего требования таков: вернуть Богдана домой.
Одни - похитили, другие – заразили!
В следующий раз я прихожу в Центр. А там Богдана уже нет. Где он? Отвечают, что в инфекционной больнице на Соцгороде, но меня, мол, туда не пустят. У него, говорит администрация Центра, дифтерия (коротко: горло сжимается и человек задыхается - Авт.). Какая еще дифтерия, у меня все дети здоровы. Они меня еще плохо знают. Окольными путями я побывала в больнице. Никакой дифтерии у мальчика нет. Но зато я увидела нечто ужасное. Богдан помещен в одиночную закрытую снаружи палату. Да его нельзя оставлять одного! Ребенок ползает по полу, высовывает руку сквозь щель, образовавшуюся между дверью и полом, и говорит: «Здра-вствуй-те! Помогите!». А его тело покрыто красными пятнами. Мало того, что похитили ребенка, так Богдана еще и заразили! Довели малого до ужаса: в очередной раз я увидела большой синяк на его руке.
Курс лечения прерван. Так что теперь, всё и с самого начала? Богдан ведь «сидит» на медпрепаратах… Я попытались получить объяснения у заведующей детсадом. А она мне: «Вы - угроза жизни ребенка». Точка. Во как?
Я добьюсь того, - заканчивает наш разговор Анна Печерская, - что должностные лица, причастные к этому беззаконию, будут привлечены к ответственности, в том числе и к уголовной.
«Дело пахнет керосином»
А затем состоялось судебное рассмотрение этого административного производства. Такое сложилось впечатление, что кроме судьи, «обвиняемой» с мужем, и естественно меня - никому ничего не надо. Обычно в таких случаях присутствует должностное лицо, составлявшее протокол, а дальше - заявитель, свидетели, представители службы, детсада. Никого!
Судья предоставляет слово Анне Печерской. Анна Александровна сообщила суду всё то, что и мне несколькими минутами раньше. И добавила, что ни с одним документом, кроме админпротокола, она ознакомлена не была. И составлялись ли эти с позволения сказать документы вообще, она не знает. В самом протоколе отсутствуют заявитель, свидетели и вообще - какие-либо доказательства. Просто составлена фабула, притом - «от фонаря».
Судья выносит вердикт: направить админпротокол в прокуратуру для принятия решения. Так что точка в этом деле еще не поставлена. А Богдан тем временем находится в одиночной «камере» инфекционной больницы… Чиновники, как вам такой вот расклад?
Денис Николаев,
специально для сайта
Весь Кривой Рог