ДЕЛО ПРОФЕССОРА КРИВОРОЖСКОГО «НАРХОЗА» ЕЛЕНЫ ЩЕКОВИЧ:
СТОРОНЫ ГОТОВЯТСЯ К ПРЕНИЯМ, А СУДЬЯ ЕЛЕНА МЯСОЕДОВА НАМЕКНУЛА ГОСУДАРСТВЕННОМУ ОБВИНИТЕЛЮ: «МОЖЕТ К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ ПРОКУРАТУРА ОТКАЖЕТСЯ ОТ ОБВИНЕНИЯ».
Вещдоки исчезли - виновные следствием не установлены. Свидетелей нет - хотя обвинением их было заявлено аж 18. Заявительница Анна Самородченко в суде и вовсе отказалась от дачи показаний. А затем во время повторного допроса в суде таких нагородила ребусов… Тем не менее, из показаний Самородченко стало известно, что она не давала обвиняемой взятку, а всего лишь вернула ей долг. И что ее запутал следователь, к тому же следователь на нее давил и шантажировал.
Начальник сектора городской на то время милиции Роман Вдовиченко, вызванный в суд для дачи показаний по ходатайству защиты - скоропостижно скончался.
Изначально взяв под свое крылышко провально-заказное «Дело Щекович» прокурор городской прокуратуры Сергей Гриша вскоре с успехом люстрировался. Его заменил прокурор той же городской прокуратуры Виталий Андрух.
В декабре 2015-го года прокуратура Кривого Рога прекратила свое существование. И вот за мгновение до начала прений сторон за дело профессора Елены Шекович взялся представитель 3-й городской прокуратуры Виктор Пизняк.
«Що маємо - те маємо»
В Центрально-Городском районном суде Кривого Рога под председательством судьи Елены Мясоедовой продолжается судебный процесс по обвинению в совершении преступления доктора экономических наук, профессора, на то время заведующей кафедрой инновационного менеджмента и управления бизнес-процессами Криворожского экономического института Елены Щекович. Елена Сергеевна обвиняется в получении взятки в сумме 10 тысяч гривен из рук на то время директора Криворожского института делового администрирования Анны Самородченко. Обвиняемая свою вину в инкриминируемом ей преступлении не признает и заявляет, что Анна приходится ей подругой. И в тот злополучный июньский день 2014-го года Самородченко вернула ей долг.
В пользу Елены Щекович говорит запись на видео, распространенном видать милицией в Интернете (скрытая камера была установлена правоохранителями в рабочем кабинете Елены Сергеевны), где Анна Самородченко передавая ей конверт с «чем-то», говорит: «Возвращаю долг». Напомню, что обвинение не имеет у себя в наличии вещдоков, то есть денег. И были ли они в конверте вообще - тоже не было бы известно, если бы обвиняемая сама не призналась, что в конверте действительно были купюры, а не рождественские открытки или облигации.
Государственное обвинение в суде изначально поддерживала городская прокуратура в лице прокурора Сергея Гриши. После того, как Гришу люстрировали, эстафетную палочку от него принял прокурор Виталий Андрух, а затем ее (палочку, а не Щекович) перехватил прокурор 3-й городской прокуратуры Виктор Пизняк. Интересы обвиняемой представляют адвокаты Александр Третяченко и Владимир Шуляк.
Суд допросил трех из восемнадцати (!) свидетелей обвинения: на то время и. о. замдиректора «нархоза» Андрея Шайкана (сегодня он возглавляет Криворожский экономический институт), лидера «сепаратистов» по отсоединению «нархоза» от КНУ, и его коллег-соратников - доцентов Татьяну Ледян и Игоря Довгаля. Их показания суд во внимание вряд ли возьмет: «как я слышал», «говорят», «читал», «сказал следователь», «пишут в Интернете» но ничего конкретного.
«Факир» был пьян
С прокурором Виктором Пизняком, который вступил в дело профессора Шекович, я сталкивался только один раз. Это было в Софиевском районном суде. Я присутствовал на судебном заседании под председательством судьи Байды по ходатайству следствия о продлении срока пребывания под стражей для Романа Вибрика.
Можете представить себе такую картину. 2-е января 2013-го года. Не 5-е сентября, и даже не 18-е ноября. Ну, вы меня поняли. Это день, когда организм уже напрочь отказывается от еды, но настойчиво требует алкоголя. А прокурору Пизняку, как оказалось, тоже ничто человеческое не чуждо. Он явился на судебное заседание «на ручнике». Ну, так бывает, когда вечером праздник продолжается, а утром со свежим перегаром на работу идти не хочется. А организм, скотыняка, требует, при этом мозг полностью соглашается с требованиями организма. Как я понял, с утра прокурор отказал в удовлетворении ходатайства и организму, и мозгу. Последний, к слову, и подвел Пизняка. Мозг прокурора в то похмельно-праздничное утро, 2 января 2013-го года, вообще отказывался соображать. Мозг просил помощи извне! А вместо этого судья что-то там прокурора спрашивала, он тупо смотрел на судью, что-то в ответ мычал и не всегда в тему.
Это надо было видеть. Небольшой фрагмент. Следователь Петренко зачитала материалы уголовного дела по эпизодам с участием Романа Вибрика и попросила суд продлить ему срок пребывания под стражей. Защиту удивило, что следователь назвала подсудимого безработным на момент его задержания. Если на самом деле (и в материалах об этом тоже говорится) Роман Васильевич - частный предприниматель. Прокурор-бодун тут же пришел на помощь своей коллеге. Своим оригинальным утверждением он просто ошарашил участников судебного процесса: «А частный предприниматель - это не работа!».
Видя такое дело, судья старалась поменьше прокурору Пизняку задавать вопросов, ведь его и до того больной мозг добивали адвокаты защиты. А затем председательствующая объявила перерыв. Если я не ошибаюсь, то минут на тридцать. О-о-о! После перерыва прокурор Пизняк явился в судебное заседание порозовевшим и бодрым. Так это же другое дело, любо-дорого было на него посмотреть. Да и хрен с ним, с этим шлейфом свежачка, тянувшимся за Виктором Пизняком и быстро распространившимся по залу судебных заседаний. Главное, что мозг заработал! Так держать, Виктор Иванович!
- Вы кто? - Я? Дружинник!
27 января 2016-го года. Судебное заседание по делу Елены Шекович началось с конфуза. Прокурор Пизняк вступил в дело еще на предыдущем судебном заседании 21 декабря 2015-го года. К делу были приобщены два документа: первый о том, что Виктор Пизняк является прокурором городской прокуратуры №3. И второй - дающий ему право поддерживать обвинение по делу Елены Щекович. Но дело в том, что заседание от 21 декабря прошлого года было коротким и не отразилось в памяти участников процесса. И тут судья Мясоедова просит прокурора предоставить суду названные выше два документа. Прокурор показывает только один: о том, что он - сотрудник прокуратуры №3. А где же допуск к телу, пардон, к делу Елены Щекович, спрашивает судья. Пизняк начинает отмораживаться и убеждать стороны процесса в том, что документа о том, что он является прокурором городской прокуратуры №3 вполне достаточно для того, чтобы вступить в дело. (Помните, как в фильме «Операция Ы»: - Вы кто? - Я? Дружинник!»). Это вызывает у судьи и адвокатов защиты неподдельное удивление. Далее прокурор, не желая сдаваться, начал говорить о том, что он входит в группу, члены которой согласно приказу по прокуратуре Кривого Рога имеют право быть обвинителями по данному делу. Судья тут же попросила прокурора нажать на тормоза: нету Криворожской городской прокуратуры как таковой, нету! Тогда Виктор Пизняк начал рыться у себя в бумагах, но допуска так и не нашел. Нет, можно было бы прокурора выгнать из зала судебных заседаний как диверсанта-самозванца. Но судья на всякий случай полистала материалы уголовного дела. Ах, о чудо, вот он, допуск, он был приобщен к материалам дела еще в прошлый раз. Ну, что ж, прокурор, бывает, склероз - это не смертельно, тем более что ничего не болит. Всего лишь «тут помню, а тут не помню».
«Обвиняемая, и как вы докатились до такой жизни?»
А далее судом была допрошена обвиняемая Елена Щекович. Обычно допрос обвиняемого может длиться по времени и до часа, а то и больше. Первое - свободное выступление обвиняемого. После чего его (обвиняемого) начинают разрывать на части. Сначала допрашивает нудный и дотошный прокурор. Затем лояльные и родные сердцу, поддакивающие с их наводящими вопросами адвокаты защиты. Потом судья. Далее по кругу все участники процесса задают дополнительные вопросы.
Свободные показания обвиняемой Шекович длились пару минут. Елена Сергеевна сказала, что взятку не требовала и тем более, не брала. А что она еще может сказать, если этот факт подтверждает и заявитель Самородченко, а обвинение так и не доказало обратное? Каким образом можно защищаться (и зачем вообще выстраивать какую-либо линию защиты), если тебе ничего не предъявлено? В нашем же случае прокурор Пизняк задал лишь один ничего не значащий вопрос. С таким же успехом государственный обвинитель мог спросить: ну и как вы докатились до такой жизни? Ну что тебе сказать в ответ, чтобы не обидеть? Тем более что прокурор Пизняк видать не в курсе дела, что этот вопрос уже задавался его предшественником Андрухом, и на него (вопрос) был получен исчерпывающий ответ. Ну, и что вы хотите от прокурора, если дело слушается уже на протяжении полутора лет, а он только-только «на свет родился». Или прикажете ему найти Сергея Гришу и Виталия Андруха да забрать у них личные записи (пометки) из судебных заседаний? А где, прикажете, искать кастр… простите, люстрированного Гришу? Снова в Шри-Ланке? Так он, наверное, уже и свой прокурорский китель сжег к чертовой матери. А почему бы и нет - после такого позора… А как вы хотели, собрать журналистов, сообщить им, что вина Елены Щекович полностью доказана, что она получит чуть ли не пожизненный срок. И вскоре так обоср… опростоволоситься. И на поверку оказалось, что это как раз таки Сергей Гриша ушел на вольные хлеба не солоно хлебавши. А как он клеймил позором вашего не слишком покорного слугу за серию этих «лживых» материалов, которые подрывают авторитет городской прокуратуры. Как клеймил… А получается, что Гриша по собственной жадности подорвал себе авторитет. А не надо было заигрывать с группой сотрудников «нархоза», не надо было им ничего обещать, не следовало бы прокурору исполнять явный заказ по отстранению от должности профессора Щекович. От него лишь требовалось добросовестно выполнять свою работу. Лично мне Сергея Гришу искренне жаль. Он, наверное, уже и аванс от нархозовцев получил за успешную сделку по посадке Елены Сергеевны. Такой ажиотаж вокруг этого дела поднял, так резво взбудоражил общественность. Резонанса, видите ли, ему захотелось. Уже видать и мысленно представил себя на очередном отдыхе да заграницей у теплого моря с сигарой в зубах и стаканом коктейля в руках. Но… «не так сталось як гадалось». А теперь в суде не видно ни Гриши, но его группы поддержки из десятка сотрудников «нархоза». Бывает…
Это копия, но копия чего?
А далее судья вынесла на рассмотрение вопрос: можно ли просмотреть копию видео, где опера, смакуя, подглядывают за Еленой Щекович в ее рабочем кабинете? Почему копию? Так ведь оригинал из дела таинственно исчез, вернее будет сказать, его подменили. А вот кто это сделал - правоохранители Днепропетровской области до сих пор не выяснили. По крайней мере, суд не располагает хоть какими-то сведениями на этот счет.
Прокурор Пизняк был «за», ведь это его ходатайство. Защита была против. Логика обвиняемой и ее адвокатов железная. Ни Елена Щекович, ни ее защитники во время досудебного следствия не были ознакомлены с содержанием этого видео. Следователь сказал им прямо: «Посмотрите ролик в суде». А как же теперь узнать, ЧТО это за копия, если никто не видел оригинала? Копия, простите, чего? А может того самого видео, выложенного непонятно кем, и с участием непонятно кого, в Интернете? Мало того, оба следователя, участвовавших в деле (Федотов и Шамрай) во время допроса в суде заявили, что они КОПИЙ ЭТОГО РОЛИКА НЕ ДЕЛАЛИ. Так откуда ж, в таком случае, могла взяться эта копия, предоставленная прокурором в суд? Может действительно из Интернета?
Судья резонно встала на сторону защиты: прокурору отказать, эту копию непонятно чего, прокурор Пизняк может теперь смело засунуть себе в… портфель.
С больной головы на здоровую? Хренушки
А дальше и вовсе была хохма. Судья предоставила прокурору последний шанс: разобраться с областными правоохранителями по поводу расследования, касающегося исчезновения вещдока (видео). Виктор Пизняк решил переложить свою работу на суд. Он так и сказал: «Прошу, чтобы суд направил запрос». После этих слов в суде обалдели все. Немного отойдя от шока, связанного с подобной наглостью прокурора, судья тут же поставила его на место: это твои коровы, ты и будешь их доить. Доказывание вины обвиняемых лежит на прокуратуре, а не на судье.
В завершение судья Мясоедова назначила день очередного слушания дела на 25 февраля 2016-го года и сообщила, чтобы стороны процесса готовились к прениям. И закрывая судебное заседание, судья, глядя на прокурора, произнесла: «А к этому времени прокуратура, может быть, откажется от обвинения».
Думаю, что это был тонкий намек на толстые обстоятельства. С другой стороны, тут ведь очень важно, на какое именно слово в этом предложении поставить ударение. Возможно, кому-то послышалось, что ударение судьи упало на словосочетание «может быть». А лично мне показалось, что ударение было поставлено как раз таки на слово «ОТКАЖЕТСЯ». Откажется, как утверждение, а не предположение. Это как моя жена, когда она говорит сыну: «А ты попроси папу, и он, может быть, НАПИШЕТ за тебя реферат». Как я понимаю, словосочетание «может быть» было употреблено всего лишь для связки слов и не более…
Владислав ВОЛКОДАВ,
«Криминал Кривбасса»
067-973-38-93